читать дальшеВолк-Одиночка, или просто Одиночка, как он сам себя чаще именовал, не любил людей. Когда-то, в конце тридцатых - начале сороковых, когда одно стадо баранов пошло на другое такое же стадо, ведомые своими пастухами, которые назвали происходящее войной, даже мировой войной, он ненавидел этих слабых и глупых существ. Но ненависть к людям прошла еще в пятидесятые, в ПГУ КГБ ему быстро объяснили, что советский разведчик не должен испытывать сильных эмоций. Впрочем, КГБ было лишь первым шагом, через двадцать лет Одиночке пришлось сменить род деятельности, когда разведчика стали очень долго и старательно изучать доктора после любой операции. Особенно, если при этой операции оставались трупы, а на самом разведчике на находилось даже царапины. Его текущий род деятельности не предполагал контроля или же какого-либо начальства, жизнь наемного убийцы оставалась жизнью до тех пор, пока он не вызывал внимания. До сих пор Одиночке это удавалось. Нет, у него была определенная известность в соответствующих кругах, была репутация, но даже его агент, доставляющий Одиночке новые заказы, почти ничего о нем не знал. Хотя киллер полагал, что его текущему агенту известно о нем слишком много. Но до тех пор, пока молчаливая девушка азиатской внешности, представившаяся ему как Контакт, выполняла свою работу, у Одиночки не было причин менять агента. Он ценил самостоятельность. А Контакт была именно такой, инициативной и самостоятельной, в чем-то похожая на него самого. Когда киллер в прошлом году приехал из Ливана в Россию, чтобы отдохнуть от африканской жары, да и просто потеряться на некоторое время, в аэропорту его встретила девушка. Назвалась Контактом и сказала, что она будет его агентом. На логичный вопрос о том, что случилось с предыдущим, она посмотрела немигающим взглядом раскосых глаз в его глаза и просто сказала: «Он больше не может работать с вами». Одиночка не стал выяснять, что стало с немолодым негром по имени Бруно, работавшим его связным в Африке, он просто принял как данность своего нового агента. Из того немногого, что он смог вытянуть из девушки, она восхищалась его работой, точнее даже стилем его работы, тем, что он уже занимается убийствами не один десяток лет и до сих пор жив, безупречностью выполнения заказов, она сама нашла мужчину (несмотря на то, что Одиночка вообще-то умел заметать следы и не прокалывался, при его работе один прокол мог стоить ему жизни) и даже была не против быть не только контактом киллера с заказчиками, но и делить постель. Правда, Одиночку как женщина Контакт не интересовала, азиатки были не в его вкусе, к тому же тех, кто ему нравились, он предпочитал брать силой, а добровольное согласие убивало все удовольствие.
Надо сказать, встреча в аэропорту была их единственной личной встречей, киллер не чурался современных технологий и связь с Контакт держал по защищенному каналу, через который он получал информацию о следующем заказе и куда он отчитывался о выполнении. Само собой, у девушки были данные банковского счета для перевода средств за работу, но она не знала о том, куда уходят средства с этого счета. Получая оплату за исполненный заказ, Одиночка опустошал счет, оставляя только долю своего агента. Киллер предполагал, что его связная могла даже знать, что он оборотень, но он сам никогда не поднимал эту тему, равно как и Контакт прямо об этом не говорила.
Несмотря на то, что в Россию киллер приехать отдыхать, долго он без дела сидеть не смог, а отдыхать и маяться от безделья быстро надоело, и Контакт оперативно начала поставлять ему заказы. Одиночка не был в стране русских больше десяти лет и, насколько он слышал, преступности здесь стало сильно поменьше. Однако услуги киллера по-прежнему были востребованы. Недовольные бизнесмены, политики, крупные бандиты, высокопоставленные члены различных ОПГ — несмотря на действительно меньший разгул преступности, самого криминала меньше не стало, просто с улиц он переместился в кабинеты бизнесменов и чиновников. Заказов стало, с одной стороны, меньше, но зато, с другой стороны, за каждый платили сильно большие суммы. Убрать чересчур честного чиновника или несговорчивого бизнесмена одной пулей из снайперской винтовки выходило намного более прибыльно, чем убирать очередного уличного авторитета, причем обязательно без стрельбы. Даже учитывая то, что холодное оружие Одиночке не требовалось, обратившись, он справлялся с любым противником безо всякого ножа. А хорошая снайперская винтовка, да еще и малошумная, да еще и на один выстрел (очень часто после убийства приходилось «терять» оружие) вставала в копеечку. Вот и очередной заказ... заказчик обязательно хотел убрать человека из снайперки, только так и никак иначе...
Новая «операция», как киллер по привычке называл свою работу, не понравилась Одиночке сразу. Нет, сумму с ходу предложили крайне немаленькую, информации по жертве прислали просто море (похоже, что за ним следили, причем очень плотно), для киллера это была просто сказка, а не работа. Но оборотень привык к тому, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, да и чутье разведчика буквально кричало ему, что не стоит браться за это дело. Одиночка запросил удвоение суммы и полную предоплату. На языке его бизнеса это означало «я не хочу браться за эту работу», стандартная формулировка для киллера, который не берется за предложенный заказ. Оборотень очень редко так поступал, и всегда заказчик пытался торговаться, что было бесполезно, киллер не уступал. В итоге желающему чьей-либо смерти приходилось искать другого исполнителя. Контакт специально подчеркнула, что на эту работу искали именно его, заказчик сказал, что больше никто не справится. Из того, что агент киллера смогла узнать о том, кому нужен был труп, это был близкий друг крупного криминального авторитета. Ничего больше, ни репутации, ни имени, ни погоняла. Хотя нет, Контакт написала, что она, конечно, не уверена (первый раз с начала работы с оборотнем), но вроде бы погоняло у этого близкого друга было Мужик. Киллер был уверен, что он о таком персонаже никогда прежде не слышал. Но, тем не менее, в ответ на его условия, ему пришло уведомление о приходе денежных средств на счет. Этот загадочный Мужик заплатил. Огромные деньги за плевое убийство. И это было настолько неправильно, настолько нелогично, что даже бесило. А этого в себе киллер не любил, бешенство заставляло терять контроль за собой, что могло повлечь фатальные последствия. Поэтому Одиночка выкинул из головы все лишние мысли и с головой ушел в новый заказ.
В присланной информации по жертве было мини-досье мужчины, которого надо было убить, его типичное расписание дня, обычные маршруты, дом, место работы, список контактов. Сослуживцы, начальство, друзья, никаких родственников, неженат, девушки нет. Трое сослуживцев плюс начальство — заказчик хотел, чтобы убийство произошло у них на глазах. Точнее, на глазах у хотя бы одного из работников конторы, где жертва работала Одиночке сразу же бросилось в глаза разница в мини-досье на сослуживцев и на директора организации. Минималистично, но подробно расписанные трое человек, жертва — еще подробнее, а вот на его босса информации почти не было. Возраст, указан тот факт, что он бизнесмен, практически больше ничего. При этом странное дополнение: ни в коем случае не нацеливать оружие. Киллер решил, что ломать голову над такими странностями он будет если возникнет необходимость и спланировал убийство.
План родился быстро, тем более, что на присланных маршрутах жертвы возможные места для снайпера уже были указаны. Конечно, Одиночка не дожил бы до сегодняшнего дня, если бы верил всему, что ему присылали, поэтому после разработки плана поехал его реализовывать. Нет, не убивать, а проверить, насколько присланная информация соответствует действительности. Наилучшей точкой для залегания с винтовкой киллеру показалась остановленная несколько лет назад стройка. Быстрый поиск в Интернете подтвердил информацию от заказчика — стройка была заморожена в разгар кризиса и вот уже не первый год ждала того, чтобы ее продолжили. Но компания, которая ее начала, обанкротилась, департамент градостроительства передал стройку другой, та стройку не продолжала по каким-то причинам (которые в Интернете, конечно же, приводились, причем целыми списками). С тех пор недостроенное многоэтажное здание так и стояло, придавая сюрреализма панораме центра города. Что радовало Одиночку, стоял этот недострой аккурат напротив места работы жертвы.
Сейчас было утро воскресенья, у заказанного мужчины вроде как был выходной и, согласно информации от заказчика, чаще всего его будущая жертва проводила этот день с друзьями в гараже. Одиночка спокойно добрался по полупустым улицам до недостроенного здания, оценил расстояние, нашел глазами окна места работы жертвы. Как ни странно, в помещении организации горел свет. Киллер хмыкнул, пересчитал этажи и окна еще раз — все верно, он не ошибся. Тут же резко всколыхнулось нежелание браться за заказ, но логика подсказывала, что возможны нештатные ситуации, в конце концов, в офисе может быть только владелец компании. Так или иначе, от намеченного плана отступать не следовало, Одиночка покрепче сжал объемистый дипломат, где лежала разобранная винтовка и зашел на территорию стройки. Как и ожидалось, за те годы, что стройка стояла, в заборе, окружающем недострой, было проделано достаточное количество отверстий, чтобы можно было спокойно пройти. Территория не охранялась, поэтому в настоящее время вся стройка была одним большим общественным туалетом. Оборотень, осторожно обходя продукты человеческой жизнедеятельности, добрался до бетонной коробки и начал подниматься по зданию.
Будущий офисный центр успели возвести до шестого этажа, выше поднимался только скелет из балок. Среди леса бетонных перекрестий выл ветер, нещадно дуло. Одиночка подошел к краю бетонной плиты, обрывающейся в никуда, и оценил угол стрельбы. Низковато, хорошо бы еще на один этаж подняться. Стрелять придется, сидя на углу, который образовывали бетонные балки, для киллера это был приемлемый вариант. Посчитав, что раз уж есть возможность отрепетировать задачу, оборотень решил проверить прямо сейчас, насколько это реализуемо. Прицепив дипломат с оружием на пояс, он резко выдохнул и прыгнул, цепляясь руками за поперечную балку. Подтянуться, перехватиться за вертикальную опору, закинуть тело на угол конструкции — за десятилетия подобных упражнений они выполнялись автоматически. Уперевшись спиной в балку, Одиночка раскрыл дипломат. Сорок секунд на сбор оружия, пять — на заряжание и поиск нужных окон, и вот уже киллер смотрит сквозь оптику на окна, в которых должна будет появиться будущая жертва.
Одиночка выругался, оптика была совершенно расстроена, пришлось ее фокусировать. Пока руки под контролем глаза выполняли привычную процедуру, мысли киллера вернулись к жертве. Несмотря на то, что оборотень перестал работать на КГБ еще в семидесятые, привычки разведчика он не бросил. Любую информацию, попавшую к нему, надо было проанализировать и извлечь из нее максимум пользы. Кто заказчик, кто жертва, кто окружает этих двоих, за что заказчик хочет смерти жертве — ответы на эти вопросы очень помогали Одиночке. Не столько в работе, сколько оставаться живым. Его использовали как приманку, как козла отпущения, как возмездие во плоти (которое переживает свою жертву на минуту, как максимум) — если бы анализ бывшего разведчика не дал бы ему эту информацию заранее, он бы не дожил до своего возраста. Вот и сейчас киллер пытался понять, кому же помешала его будущая жертва.
Мужчина, средних лет, неженат, работает охранником-водителем. Убить на глазах системного администратора, секретарши, заместителя директора либо самого директора. Единственное, что могло объединять этих пятерых — это родственные связи. Но, судя по фотографиям, если эти люди и были родственниками, то очень и очень дальними. Разве что предположить совершенно фантастические вещи — контора были лишь прикрытием для каких-то совершенно нелегальных дел, и заказанный мужчина сделал что-то крайне неприятное какому-то серьезному человеку по кличке Мужик. Одиночке не нравилась такая фантастическая версия, другой он не видел, и, на его взгляд, вся эта ситуация очень дурно пахла. Однако за сумму, что ему уже заплатили, заказчик мог позволить себе любые чудачества. Сегодня отрепетировать, завтра выполнить и на этом закончить.
Оптика успешно взяла фокус на окна здания и киллер наконец смог увидеть, кто же решил поработать в воскресенье. Судя по присланной карте помещения, окна были только в одной комнате, туда оборотень и направил оптический прицел винтовки. Сквозь окно, открытое на микропроветривание, был виден диван, на котором сидели двое молодых людей, лицом к убийце. Одиночка без труда узнал системного администратора и секретаршу. Причем судя по тому, как они сидели, версия о родственниках не выдерживала никакой критики. Молодые люди явно были больше, чем просто коллеги. Девушка была удивлена, это легко читалось по ее позе, она посмотрела куда-то в сторону и произнесла несколько слов. Оборотень хватило умения читать по губам чтобы понять: «Официальная любовница?». Похоже, в этой конторе в воскресенье обсуждалась отнюдь не работа, киллер повел прицел и в его поле зрения попали еще двое. Спиной к нему стояла женщина, а на диване, тоже лицом к нему сидел еще один человек, заказанная ему жертва. Повернув голову в ту же сторону, что и девушка до этого, он внимательно слушал кого-то, находящегося за пределами оптического прицела Одиночки. Дослушав, будущая жертва состроил скептическую гримасу и что-то сказал. Для оборотня движения губ сложились в слова: «Девушка с двухсот метров из магнума одной пулей в сердце». Одиночка почувствовал себя неуютно. Люди в этой конторе обсуждали стрелков. Причем явно не обыкновенных. Оборотень знал только одну категорию существ, что могли исполнить такое, но откуда людям знать о вампирах? Прильнув к оптике, киллер всматривался в лица людей, пытаясь понять, о чем же они говорят. Когда упомянули бой воздухом, он еще больше уверился в том, что речь идет именно о бессмертных кровососах. Правда, у него на родине вампиры использовали другое выражения для этой своей способности, но на русский она переводилась со схожим смыслом. Но дальнейшие слова от двух мужчин запутали киллера. Люди похоже обсуждали какую-то задумку вампиров. Но с кем? Судя по тому, что они говорили, некая Принцесса, бывшая вампиршей, кого-то убила. Киллер мог понять, что сказали только те люди, что сидели к нему лицом, поэтому он «слышал» только половину их разговора. Этот Коготь... вопросы задавали именно ему, он мог быть оборотнем (правда, забывшем про Договор), но почему тогда «твоя Принцесса»? Все-таки вампир? Аналитический аппарат в голове оборотня отбросил осторожность, знание стоило риска, и киллер навел прицел на соседнее окно. Когтем был их начальник. Но стоило оборотню навести на него винтовку, как этот человек, что-то объяснявший своим подчиненным, прокричал «Все на пол» и исчез из поля видимости.
Одиночка начал материться. Вслух, на всех пяти языках, которые знал, параллельно разбирая свою винтовку и аккуратно упаковывая ее в чемодан. Кусочек головоломки в голове киллера встал на свое место: фраза о том, что на директора организации нельзя нацеливать оружие, приобрела смысл. Тот, кого называли Когтем, был оборотнем! И Одиночке еще очень повезло, если он не был Охотником. Наемный убийца сразу предположил наихудший вариант: надо было торопиться, если он не успеет быстро убраться со стройки... Охотники везде были одинаковые: за направленное на них оружие они убивали. Договор давал им такое право. Несмотря на то, что Одиночка ушел из своей стаи в начале сороковых годов прошлого века (фюрер сказал надо, и молодой оборотень, на свое несчастье, ему поверил) и с тех пор больше с оборотнями не контактировал, положения Договора он помнил. Этому его учила еще мама, она не сомневалась, что ее сын станет оборотнем, все-таки чистокровный, поэтому Договор Одиночка знал наизусть еще мальчиком. И помнил до сих пор. Поэтому сейчас, на скору руку упаковав винтовку, оборотень спрыгнул с перекрестья балок и побежал к лестнице, на выход из здания, с территории стройки, из этого города, из этой страны. Киллер не был уверен, что все, что ему рассказывали об Охотниках, являлось правдой, но предпочитал не проверять на собственной шкуре.
Когда он уже был на первом этаже здания и со всех ног бежал к выходу из бетонной коробки, ему навстречу ринулась темная молния и ударила в него. Одиночке показалось, что в него врезался грузовик, оборотень пролетел несколько метров по воздуху спиной вперед и тяжело приземлился у стены на пятую точку, ударившись спиной о бетонную плиту. Контуженно поводя головой, киллер промаргивался, пытаясь понять, что же это было.
– Вы уже уходите? - раздался насмешливый голос где-то впереди и сбоку, - Как это невежливо, наставить оружие и убежать.
Перед глазами киллера постепенно перестали прыгать разноцветные пятна, картинка снова приобрела четкость и различимость. В трех метрах от него стоял начальник конторы, где работала его, можно уже признать, несостоявшаяся жертва. Тот, кого называли Когтем, тяжело дышал и растирал левой рукой правое плечо, не забывая, впрочем, издевательски усмехаться. Одиночка готов был поставить всю сумму на своем счету, что этому Когтю плечо жгло регенерацией, поэтому он его и растирал.
– Ох-хотник, - выдохнул киллер и сплюнул кровью.
Чутье разведчика не подвело, ему не следовало браться за это дело. А вот зрение подвело, не справилось с Охотником, который двигался на скорости зверя, тело же просто не успело среагировать, оно все-таки было человеческим.
– Как интересно, - протянул Коготь, - Я так понимаю, это уже признание. Ну и кто меня заказал? Учти, честность и открытость облегчают вину.
Одиночка откинулся на бетонную плиту. По телу зазмеилось жжение, регенерация начала работать. В голове постепенно прояснялось, контузия от сильнейшего удара плечом этого Охотника постепенно уходила.
– Вот честно, - позволил себе улыбнуться киллер, - Никто тебя не заказывал. Это моя ошибка, не надо было на тебя прицел направлять.
– Curioser and curioser, - хмыкнул Коготь на чистейшем британском английском, - Сначала в меня целится снайпер, потом говорит, что не целился. А до кучи оказывается, что он вообще зверь. А значит, знает, что полагается за подобное. Думаешь, я поверю? Кстати, сильно я тебя? А то мне только разбитую губу видно и пару синяков.
– Да как грузовик сбил. Сбивал как-то, похожие ощущения были. А что поверишь — нет, не думаю, - на оборотня снизошел редкостный фатализм, он был уверен, что ему не справиться с Охотником, однако сдаваться не хотелось, поэтому киллер пока просто тянул время, - Английский тебе, кстати, подучить бы, так не говорят.
– Это цитата, из Кэрролла, причем дословная. У меня идеальный английский, как у урожденного носителя. Да и любые другие языки также, - отмахнулся Коготь, - Ты давай, признавайся, я тебя послушаю. Ты ж не просто так меня разглядывал. Через оптический прицел крупнокалиберной винтовки.
После этих слов Одиночка покосился на дипломат, вылетевший из его руки при ударе Охотника. Коготь явно не даст до него добраться, разобранная винтовка лежала гораздо ближе к нему, чем к киллеру.
– Калибр не показатель, - объяснил убийца, - Это тактическая снайперка, для поражения небронированных целей на дистанциях до полукилометра.
– Кому другому это рассказывать будешь, - резко ответил Охотник, - У тактички такого калибра не бывает.
– Ну патрон там от Барретта, на двенадцать с половиной. Чтоб с гарантией, не пришлось второй раз стрелять. Но ствол сильно короче, плюс пламегаситель и глушитель. Отдача, правда, плечо выбивает, ну я ее и не для людей собирал.
– Сам? - уточнил Коготь.
– Ну да, - подтвердил киллер, - А что такого? Поохоться с мое на людишек, со временем и винтовки конструировать научишься.
– На людишек, говоришь? - задумчиво сказал Коготь, - Интересно, интересно... И на кого именно?
– Да мне как-то имя не называли, - пожал плечами оборотень, - Да и профессиональная этика...
– Забудь про профессиональную этику, - оборвал его Коготь, - Я даю тебе два варианта. Первый: я тебе не верю и читаю приговор. Каким он будет, ты должен знать. Второй: для подтверждения своих слов ты даешь мне прочитать свою память. Для тебя это шанс на выживание. Что выбираешь?
Одиночка вспомнил легенды, которыми потчевала его мать. Будучи из чистокровных оборотней, она прекрасно знала свою родословную. Насколько помнил киллер, род его матери был очень старый, она показывала ему записи, в которых были указаны предки мальчика чуть ли не двенадцатого века. Начинался род от какого-то древнего то ли немца, то ли британца, которого женщина-оборотень считала сыном Вильгельма Охотника. Сказки про этого легендарного Охотника Одиночке рассказывали так часто, что он их помнил чуть ли не наизусть. Точнее, помнил тогда, в детстве. Сейчас — уже не столь хорошо. Но Защитником людей этого Вильгельма называли не просто так, он действительно защищал этих слабых существ. От вампиров, от колдунов, от всякой нечисти, что, по словам его матери, водилась тогда в Европе. И, кроме прочего, защищал Охотник людей от оборотней. Таких же, как он сам, но относившихся к людям так, как они того заслуживали. Тогда еще не было Договора, но Вильгельму это никак не мешало действовать в духе этого соглашения. Единственная разница была в том, что Охотник принимал заказы от людей, а не от стаи. И Одиночка знал себя, свое прошлое — на него Вильгельм принял бы заказ. И насколько киллер помнил Охотника в его родном городе, тот тоже прочитал бы ему приговор. Смертельный. Поэтому Коготь, на самом деле, не давал ему шанса, просто этот русский Охотник еще не знал об этом.
– Выживание, - прошептал Одиночка и начал обращаться.
Оборотень не сомневался, что Охотник прекрасно расслышал его шепот, но понадеялся, что раз уж ему до сих пор не прочитали приговор, значит будут до последнего ждать, что он расколется. А в обличии зверя… шансы хотя бы примерно уравниваются.
В ответ на начавшееся обращение киллера Коготь достал из ножен серебряный нож и бросил себе под ноги. После чего тоже начал обращаться.
Одиночка мысленно обратился к луне, прося дать ему силу. Когда-то, очень давно, мама говорила, что луна дает зверя для защиты, но ныне эти слова казались всего лишь одной из маминых сказок. Луна давала силу и зверь превращал эту силу в ярость, сметающую его врагов. Защита? Регенерация была его защитой, а звериное обличие было, с точки зрения Одиночки, его сутью, истинным обликом. Зрение киллера подернулось туманом, глаза изменялись, становясь звериными. По телу волнами пробегала сильнейшая боль от меняющихся костей и мышц, заставляя оборотня согнуться и издать сдавленный крик. Нет, не крик, а рычание, его горло уже не было человеческим. Это рычание тоже было силой, людишки впадали от него кто в панику, кто в ступор, что облегчало задачу по избавлению от них. Однако сейчас противником Одиночки был не человек, а существо, подобное ему. Что только добавляло зверю ярости.
После того, как прошла боль, на наемного убийцу обрушился водопад ощущений, человеческие органы чувств были не чета звериным, сила новых ощущений на порядки превосходила те, что были у людей. Пор полу заскребли когти, Одиночка замер в полуприседе, привыкая к новому восприятию мира. И даже позавидовал Охотнику, ходили слухи, что они используют звериные органы чувств, также, как и звериные силу и ловкость, прямо в человеческом обличии, не обращаясь. Помня о том, как его толкнул Коготь, Одиночке не было причин усомниться в этих слухах. А значит, обращение у этого Когтя происходит проще, ему не нужно привыкать к резко изменившемуся восприятию.
Поэтому, несмотря на то, что Охотник начал обращаться вторым, обращение у обоих закончилось практически одновременно. Коготь чуть присел и подхватил серебряный нож с пола.
Одиночка тоже поднялся, занимая боевую стойку. Точнее, то, что он называл боевой стойкой. С другими оборотнями киллеру драться никогда не приходилось, но людей подобная поза приводила в ужас. Он знал как выглядит со стороны: два с половиной метра ростом, гладкая серая шерсть, хищный оскал ярко-белых зубов и почти прямые десятисантиметровые когти, идеально подходящие для того, чтобы резать человеческую плоть. И разрезы остаются как от бритвы, на него никаких подозрений. Такие когти, а также монохромный серый окрас шерсти были чертами, которыми гордилась его мать. Она сама их имела и говорила, что таким же был Вильгельм Охотник. Его оппонент выглядел не столь внушительно. Коготь был достаточно некрупным зверем, всего два с четвертью метра высотой. Шерсть, как и у многих полукровок, была не однотонной, светло-коричневой, темнее на спине и светлее на передней части тела. На носу и вовсе было белое пятно. Но самой его отличительной чертой были когти. На отстоящем пальце каждой конечности коготь был длиннее прочих и очень сильно изгибался, причем меняя направление изгиба по ходу когтя. Резал этот коготь ничуть не хуже прочих, но раны оставлял широкие, рваные и очень тяжело заживающие. Одиночка не разбирался во врожденном оружии зверей, для него Охотник был просто мельче и с уродливыми когтями. Но нож в передней лапе противника удивил киллера. Это было бессмысленно, когти резали ничуть не хуже, и, как и серебро, оставляли раны, не подверженные регенерации оборотня. Киллер посчитал это знаком того, что его испугались, глухо зарычал и медленно пошел на Охотника.
Однако Алексей взял нож не из-за испуга. Зверь был квинтэссенцией эмоций и инстинктов. Даже несмотря на то, что Коготь сохранял разум в этом обличии, противодействовать эмоциям было крайне сложно. И Охотник знал, что если зверь начал биться против кого-то, ярость не успокоится, пока его противник будет жив. Убивать киллера до того, как Коготь сможет прочитать его память, было бы не просто глупо, но и закрыло бы возможность получить ответы, которые были так нужны на этой охоте. Еще во время обучения Алексей заметил, что зверю неприятно серебро. Это было логично, раны от серебра заживали с человеческой скоростью, регенерация на них не работала. Поэтому если зверя касалось серебро, то подсознание само запрещало оборотню действовать только на эмоциях, серебро сигнализировало об опасности, а значит зверю требовался разум, которому не мешали эмоции. Держать серебряный нож было неприятно, его постоянно хотелось отбросить подальше, но Охотник терпел. Только так он в зверином обличии мог полностью контролировать свои действия. Да, это снижало силу ударов, зато Коготь мог планировать бой и не убивать этого киллера, а ранить и заставить его вернуть обратно человеческий облик. Иначе память прочитать было нереально.
Несмотря на ярость, обуревающую его, Одиночка медлил. Противник был сильно моложе, но он был Охотником, то есть он мог быть более опытен в бою. Однако он боится киллера (зачем же еще он подобрал нож?), этот страх надо использовать. Если он боится ярости старшего собрата, надо показать ему эту ярость. И Одиночка ринулся вперед.
Однако Коготь поступил вовсе не как испуганный зверь. Он бросился противнику между задних лап, разворачиваясь в полете спиной к полу. Одиночка уже видел такую реакцию, так от него пытались спастись люди, которых киллер загонял в угол. Страх зверя должен был быть иным. Но киллер поступил привычным способом, ударил когтями вниз, туда, где был его противник. Коготь заметив это движение и выставив под когти лезвие ножа, пролетая за спину своего противника за счет импульса от удара. Поднявшись одним движением, он морда к морде почти столкнулся со своим врагом. Резко присев на одну заднюю лапу, Охотник выбросил вперед другую и располосовал внутреннюю сторону колена киллера своим кривым когтем, после чего резко отпрыгнул назад и снова вскочил. Одиночка взревел, ступив на раненую ногу, по его задней лапе потекли струйки темной и густой крови. С такой раной бегать киллер еще долго не сможет. В любом обличии.
Но одна рана, даже такая серьезная не могла остановить зверя. Одиночка пошел в атаку, передние лапы молотили воздух, когти искали противника. В ответ Коготь контратаковал, удары потоком сыпались на Одиночку. Киллер успевал только защищаться, его длинные когти были преимуществом, но этим преимуществом еще надо было успеть воспользоваться. Однако быстрые атаки Когтя не давали его противнику перейти от защиты к атаке. Через непродолжительное время руки оборотней покрылись сетью неглубоких порезов, из которых сочилась кровь. Одиночке еще никогда в жизни не приходилась так бороться за свою жизнь, биться с настолько серьезным противником, киллер начал уставать. Коготь заметил, что скорость его противника заметно упала, удары и блоки стали не такими четкими, взгляд потерял сфокусированность. Охотник подпрыгнул и, в прыжке, ударил обеими задними лапами в грудь противника. Одиночка успел подставить под удар передние конечности, но это его не спасло, оборотень завалился на спину. Конечно, вскочить было делом долей секунды, но как только киллер встал на ноги, ему в висок ударила задняя лапа Охотника, отбросив тело зверя на бетонный лестничный пролет. От такого удара в голове Одиночки зашумело, но снова подняться, пускай уже и не так быстро, ему не дали. Коготь ударил пушистыми подушечками передних лап по ушам своего противника. Конечно, тонкие и длинные уши зверя были не так подвержены оглушающим ударам, как уши человека, но по ним и ударил не человек. В голове Одиночки как будто взорвалась бесшумная бомба и он без сознания рухнул у ног Охотника, из ноздрей киллера потянулись тонкие струйки крови.
Зверь, потерявший сознание, засыпает, а его место вновь занимает человек. Увидев, как конечности киллера начало сводить судорогой обращения, Охотник тоже начал возвращаться обратно в человека. Для лежащего без сознания Одиночки обращение проходило безболезненно, чего не скажешь про Когтя.
Охотник, вновь в человеческом обличии, осторожно повел руками, ощущая слабую и неуклюжую человеческую плоть. И чуть не взвыл от боли, одежда на руках до локтя была исполосована и рваная ткань теперь набухала от крови, текущей из многочисленных ран. Но на заговор лечения сейчас времени не было, его противник недолго будет оставаться в отключке, регенерация по-прежнему работала и скоро киллер придет в себя. Охотник подошел к лежащему телу, посмотрел на свои руки и коснулся лежащего мужчины с окровавленными руками. Ножа в руке не было, видимо, выпал из руки во время обращения, а может и раньше. Спящий разум Одиночки не стал сопротивляться попыткам его просканировать и покопаться в памяти, Коготь провалился в чужие воспоминания.
Информацию о заказчике Охотник нашел быстро, на самых первых слоях памяти. Одиночка явно не знал, что его нанимает вампир. И не знал кто такой Мужик. А вот Коготь очень даже знал. Но как слабейший из Высших вампиров города вышел на этого киллера, откуда он знал, что этот наемный убийца — оборотень? Охотник подозревал, что ответ лежал еще глубже и погрузился в глубинные слои памяти.
Тепло и спокойно, на голове лежит мягкая и очень знакомая рука. Поднять глаза, улыбнуться лицу самой красивой женщины в мире (должно быть, это его мать, действительно красивая светловолосая женщина). «И так они ушли из города, Вильгельм и Алисса. Впереди Охотника ждало еще много приключений. А теперь спи. Спи, Хайнц» - говорил ласковый и спокойный голос женщины.
Воспоминание откуда-то из дальнего детства, женщина говорила на немецком, причем Коготь понимал только половину слов. Похоже киллер родом из Германии, где-то начало прошлого века. Возраст удивил Охотника, но ответа на свои вопросы оборотень пока не получил и продолжил чтение чужой памяти.
Лес, деревья, кустарники, солнца почти не видно. Под ногами, локтями и чуть не на щеке мох. Тяжелый запах гниющей воды, сгоревшего пороха и крови. Очень много крови. Над головой свистят пули. «Умрем, но не опозорим фюрера! Никто не сдается, русские свиньи еще пожалеют!» - страшно перекошенное лицо офицера, сиплый голос. А ведь еще месяц назад был весь такой холеный, на плацу, прямо светился, радовался, что его пошлют в бой. Послали. К черту эту их идеологию, надо было слушать Старшую, Мать-Природа не зовет никого убивать. Крик на русском. Офицер стреляет на крик. Идиот. Если он хочет умереть, пожалуйста. Хайнц ни за кого умирать не намерен, ни за Третий Рейх, ни за фюрера, ни за этого дурака-офицера. Мать-Природа — это жизнь. Направить винтовку в затылок офицеру, нажать на курок.
Коготь мысленно застонал: «Хватит, не могу больше. Этот киллер — псих какой-то. Как вообще можно связывать Мать-Природу и убийство? Тех, с кем уже месяц рядом, своих боевых товарищей! Ладно, дальше, вампиры о нем узнать могли явно не во время войны.»
«Угу. Итак, вы считаете, что десять лет — это достаточная плата за ваши военные преступления?» - спокойное безэмоциональное лицо профессионального следователя. «Я могу просидеть и еще десять лет. Вам решать. Но, как мне кажется, я могу принести больше пользы на службе тем, кому я добровольно сдался, поняв, что меня используют. Я осознал, что коммунизм — это единственно возможный путь развития человечества, и я хочу принести коммунизм на свою Родину. И дальше, всему миру» - Хайнц беззастенчиво лгал, его совершенно не хотелось дальше валить лес и строить города этим людишкам, ему было плевать на идеологию, но этот следователь с каменным лицом был его билетом на свободу. Лишь бы только его приняли в КГБ. Тогда он сможет делать единственное, что у него получается лучше всего — убивать.
Коготь продолжал анализировать: «Нет, он не псих, он убийца. Просто убийца. Наверняка в свое время ушел из КГБ, пошел в киллеры... А у этого Мужика просто много свободного времени на поиск не просто киллера, но зверя. И задание своеобразное: убить Гонщика, причем на глазах у команды. Приговор однозначен, больше мне в этой памяти делать нечего, это кошмар, а не воспоминания!»
Охотник, тяжело дыша, грузно осел около пока еще не пришедшего в себя киллера, окинул взглядом бетонный пол вокруг себя. Серебряный нож нашелся всего-то в метре от его противника, который уже начал постепенно приходить в себя. Оборотень кувыркнулся за ножом, таким же движением обратно, завершая его ударом ножа в сердце. Тело наемного убийцы дернулось и обмякло. Охотник не удержался и зашипел от боли в руках. Рукава насквозь пропитались кровью, капли ее падали с одежды на пол. В голове шумело. Коготь с трудом вытащил из кармана телефон и вызвал команду прикрытия, зачистить следы боя и убрать тело. Надо было сделать еще один звонок.
– Алло, - трубку сняли еще до второго гудка.
– ВВ, тревога отменяется, снайпера больше нет, - сообщил Охотник своей команде, - У вас десять минут на то, чтобы прибыть на стройку рядом с офисом и найти меня. Внутри здания, первый этаж. Через 10 минут здесь будет полог, так что вы никого не найдете.
А вот теперь можно было заняться своими ранами, и оборотень начал шептать заговор лечения.